Казалось бы, что остальная часть огорода, не отгороженная домом ни от северного ветра, ни от солнечных лучей, должна была получать одинаковое количество тепла в течение дня, а потому и снег, лежащий здесь, должен был таять, оседать с одинаковой скоростью. Но и здесь все было не совсем так, как я себе представлял. Оказалось, что посреди огорода снег осел еще совсем немного, хотя верхний слой снега здесь подтаивал днем и утренний наст посреди огорода был достаточно крепок. А вот возле забора весеннее солнце вершило свои дела куда заметнее — частый забор, как и стена дома, задерживал холодный ветер и, как стена дома, отбрасывал на снег отраженные им солнечные лучи — здесь, около забора, сугробы садились почти так же быстро, как и у меня под окнами...
Итак, в то утро я подтвердил свою догадку: разные участки моего огорода получали изо дня в день разные количества тепла — в закрытых от северного ветра местах, у стены дома, у забора, отражавших к тому же часть солнечных лучей, было куда теплей, чем на открытом месте. Значит, и весной, и летом, и в начале осени, когда на моем огороде хозяином будет самый разный овощ, разные участки огорода будут получать разное количество тепла. Значит, быстрее и богаче будут расти овощи здесь, под прикрытием дома или под прикрытием забора, чем на открытом для холодных ветров месте; значит, у каждого участка моего огорода есть свой собственный микроклимат, который в одном случае поможет растениям, а в другом случае задержит их рост.
Когда речь заходит о микроклимате, я почти всегда вспоминаю одно удивительное северное озеро. Озеро это большое и глубокое, и лежит оно среди высоких лесистых берегов. Там, по берегам озера, я часто встречал деревья, разбитые молниями, и после таких находок, разумеется, стал считать озеро опасным во время грозы. Тогда я ловил рыбу и на лодке уплывал далеко от берега, к дальним островам. И стоило мне еще издали заслышать глухие раскаты грома, как я тут же оставлял рыбную ловлю и торопился к берегу, помня, что находиться посреди воды во время грозы очень опасно. Конечно, скорей было бы добраться к островам и там укрыться от грозы, но острова были такие же высокие и лесистые, как и берега, и я не без основания предполагал, что и над островами гремит гром и сверкают всесокрушающие молнии. И я всякий раз торопился только в деревню, чтобы укрыться под крышей дома.
Но как-то пришлось мне заглянуть на один из островов, я долго бродил из конца в конец этого высокого, заросшего высоченным лесом острова и нигде не заметил ни щепок на тропе, что обычно остаются в лесу после удара молнии в дерево, ни деревьев, разбитых молнией. Вечером, за ужином, я рассказал об этом открытии хозяину дома, который гостеприимно принял меня, и пожилой рыбак нисколько не удивился, что разбитых молнией деревьев на острове не оказалось. «Так и должно быть, — сказал он, — ведь над самим озером гроз почти никогда не бывает, грозовые тучи доходят только до берега озера, а потом сворачивают в сторону».
И вот громкая, страшная гроза стала приближаться к озеру. Издали были хорошо слышны тяжелые, урчащие раскаты грома. Постепенно эти раскаты слились в один сплошной гул, и под этот гул свирепые молнии, не переставая, принялись хлестать тайгу. Вот-вот гром раскатится и над озером, вот-вот первая молния ударит в елку, стоящую на высоком берегу, — темный, с белой зловещей бахромой край грозовой тучи совсем рядом, сейчас ливень захлестнет озеро и двинется дальше, к островам...
Но нет, ничего подобного не произошло. Что-то случилось, и быстро набегающая на нас темно-синяя грозовая туча как бы вдруг остановила свой бег, и я точно отметил, что белая бахрома, свисающая с края грозовой тучи, отвернула в сторону. Казалось, произошла какая-то заминка, задержка, но вот заминка окончится, и гроза с утроенной силой обрушится на озеро... Но грозы над озером так и не было — большая грозовая туча, тяжело приостановившись, берегом-берегом озера потянулась на запад, будто встретила на пути какую-то непреодолимую преграду. Там, где оканчивалось озеро, будто сразу же исчезла и невидимая преграда, заставившая тяжелый грозовой фронт изменить направление, — там в конце озера темно-синие тучи, плывшие вдоль берега, снова разлились по всему небу, и снова гулко и раскатисто заговорила громовым голосом миновавшая нас гроза.
Да, преграда, заставившая грозовые тучи свернуть в сторону от озера и обойти его стороной, все-таки существовала. В такие жаркие, душные дни, когда и собирались самые громкие грозы, наше озеро испаряло очень много влаги. И этот водяной пар мощным восходящим потоком поднимался с поверхности озёра вверх, охваченный стеной высоких лесистых берегов. Этот восходящий поток, широченным столбом поднимавшийся вверх, видимо, был так силен, что с ним не могла совладать ни одна грозовая туча.
