В гостях у шимпанзе
Третий день нашей экспедиции был не очень удачным. Леонид Александрович проводил серию сложных экспериментов и мог освободиться только к вечеру. Дни стояли погожие, солнечные — снимать бы нам и снимать. Но мы понимали: здесь, на обезьяньих островах, ученые ценой больших усилий добывают истины, которые завтра станут достоянием всех, и нужно приспособиться к их требованиям, распорядку, ритму работы.
Мы приехали рассказать о труде биологов, весьма нелегком. Ведь животные не могут поведать людям, что они чувствуют, как относятся друг к другу, что им нравится, а что нет. Думают ли они? Все тайны их поведения, сложной психологии по крупицам должны собрать ученые, чтобы еще глубже познать тайны живой природы, в конце концов, познать самих себя.
А пока мы настроились на работу. Рубили дрова, носили воду и косили траву. Мы, горожане, от этой работы давно отвыкли и делали всё охотно. Схватились за косы. Думали, что эта работа — так себе, одна потеха. Но ошиблись: пройдешь рядок метров двадцать и пот с тебя ручейками. Рядок получается неровным, с островками нескошенной травы. После нескольких рядков устали зверски. Ноют руки, постреливает в пояснице. А что сделали — всего ничего. И все-таки косы мы не бросили, присматривались к опытным косарям, и у нас стало получаться. Не ушли, пока всю площадку не выкосили до былинки.
Наконец выпала возможность съездить на остров к шимпанзе. Мы очень обрадовались, хотя снимать было уже поздновато. На моторных лодках плывем к Тарасу в гости. Вот и остров, где обитают шимпанзе. Среди зарослей кустарника замечаем крупную обезьяну.
— Это Тарас, — представил своего подопечного Фирсов. — Хитрая бестия. Я-то знаю, что он пас давно заметил и следил, куда мы поплывем.
Возле Тараса находилась и другая обезьяна — Гамма. Даже сквозь шум мотора мы услышали голос Тараса, Шимпанзе настроен агрессивно: подбирает сушины и бросает в нашу сторону, за ветками полетели и небольшие камни. Фирсов на лету поймал один камень и передал нам — на память.
— Ближе подходить не будем, — предостерег Леонид Александрович, — опасно. Недавно у нас снимала одна группа кинематографистов. На остров они не сходили — Тарас так и не пустил, — соорудили небольшую площадку у берега и с нее стали снимать обезьян. Однажды Тарас схватил увесистый булыжник и запустил им в оператора, хорошо, камень пролетел рядом. Пришлось им переносить площадку подальше от берега.
Тарас все время в движении, подпрыгивает на месте, бьет руками по земле, истошно вот пит, то подбежит к самой воде, то заберется на дерево и с силой раскачивает ветки. Затем снова начинает бросать камни и комья ссохшейся глины в нашу сторону. Гамма и другие шимпанзе совершенно равнодушны к нам.
— Пора возвращаться, — произносит Фирсов, - Уж очень Тарас возбужден.
— Ну и прием оказал!
— Я же вам говорил: серьезный товарищ. С ним сейчас шутки плохи.
Только мы развернули моторки и стали уходить от острова, как Тарас сразу успокоился. А чего шуметь — противник ретировался.
И снова вечер с Леонидом Александровичем. Хотя он и устал за день, но наше любопытство удовлетворил сполна.
— Леонид Александрович, вы как-то упомянули о том, что ставили перед собой задачу вести наблюдения за орудийной деятельностью. Вам, безусловно, известны работы англичанки Джейн Гудолл, которая несколько лет вела наблюдения за шимпанзе в местах их естественного обитания.
— Да, она наблюдала за шимпанзе в Танзании.
— Так вот, когда были опубликованы результаты ее экспериментов и наблюдений за шимпанзе, многих биологов тогда удивило, как разносторонне шимпанзе использовали природные предметы в качестве орудий труда. Например, очищенной от листвы палочкой они добывали термитов и мед из гнезд диких пчел. А своеобразной «губкой» из листьев они доставали воду из дупел и углублений в деревьях. Причем шимпанзе использовали эти орудия многократно. С палочками они не расставались и все время носили с собой. А как ведут себя ваши подопечные?
— За пять экспедиций таких примеров накопилось немало. Как-то я в костюме аквалангиста стал подплывать к острову. Обезьяны не видели моего лица в маске и набросились на меня. В ход пошли палки, камни, коряги; шимпанзе яростно защищали свою территорию, смело приближаясь ко мне. Преследования и угрозы прекратились, как только я снял маску и обезьяны меня узнали. В данном случае обезьяны использовали палки, коряги и камни в качестве орудий для защиты.
Также они поступили, когда мы им подбросили кролика. Сразу реакция: что за зверь? Обезьяны хватали палки и гнались за кроликом до тех пор, пока он не скрылся в зарослях. Но мы проводили и такие опыты, когда для решения какой-либо задачи шимпанзе должны были использовать то или иное орудие, иначе не получишь лакомство — банку с компотом или апельсин.
— Леонид Александрович, в чем особенность орудийной деятельности шимпанзе в условиях, близких к естественным?
— Я бы сказал так: в высокой степени ее целесообразности. Это, как правило, приводило к решению обезьянами поставленной перед ними задачи. Вот один из примеров. Недалеко от берега на небольшой глубине мы соорудили стол, на который положили апельсин. Все это делалось в присутствии обезьян. Предварительно мы убрали все длинные палки из этого места, а короткие оставили. Шимпанзе короткие палки не трогали, даже не пытались, понимая, что всё равно не достать. И вдруг куда-то убежал Тарас. Вскоре он возвращается с легким веслом в руке, Тарас когда-то видел его и вот вспомнил в нужную минуту. Но, главное, сообразил, что весло длиннее тех палок, которые мы положили на берегу. Любопытно вот что: если первые попытки использования орудий оказывались неудачными, то шимпанзе продолжали поиск решения трудной задачи и в дальнейшем уже не прибегали к менее совершенному решению.
— Леонид Александрович, уже накоплен обильный материал по орудийной деятельности не только, приматов, но и других животных. Оказалось, что орудиями пользуются птицы, дельфины и даже насекомые. Вспомним дятлового вьюрка, который добывает насекомых с помощью палочки или колючки. Дельфины в качестве орудия использовали даже других животных. Так, афалина отлавливала ядовитую рыбу скорпену и заталкивала в щель, где спрятался угорь, который не терпит соседства скорпены. Так дельфин добывал себе угря. Эти примеры, конечно, вам известны. Но до недавнего времени считалось, что использование орудий — одна из дривилегий человека, которой он достиг в процессе эволюции. К каким выводам пришли вы, наблюдая за орудийной деятельностью шимпанзе?
— Мы накопили значительный материал по этой проблеме в лаборатории, и в природных условиях. Он дает основание сделать заключение, что прогресс предметной деятельности, свойственный предшественникам антропоидов, привел к Качественно новой форме использования предметов окружающей действительности, свойственной, вероятно, общему предку австралопитеков и современных антропоидов. Исключительная вариантность этой деятельности с самым общим подходом к оценке предмета, а также точность выбора необходимого предмета из набора в зависимости от ситуации (вспомним случай с веслом) говорит о способности антропоидов к использованию орудия с элементами частичной его обработки, расчленения, а также соединения в устойчивую конструкцию из разрозненных элементов.
— Если мы вас правильно поняли, шимпанзе способны изготавливать простейшие орудия труда?
— Именно так. В лаборатории мы наблюдали, как шимпанзе, для того чтобы достать персик, изготовляли из двух палок одну — более длинную. Все это дает основание рассматривать орудийную деятельность антропоидов как критический шаг в направлении человеческого производства. Поэтому вопрос об орудийной деятельности, «разделяющей» человека и животных, сразу усложняется.
— Изучая обезьян, вы, конечно, не могли обойти такие сложные проблемы биологии: обладают ли обезьяны способностью к обобщению и абстрагированию; другими словами, есть ли у обезьян разум? Кто видел фильм «Думают ли животные?», может вспомнить и вас в этом фильме, и те опыты, которые вы проводите с шимпанзе. Надо отдать им должное: обезьяны проявляли незаурядные способности — тушили огонь, конструировали орудия труда. Теперь у вас накоплен большой опыт по выявлению рассудочной деятельности обезьян. Поделитесь своими наблюдениями.
— Мы провели эксперимент по выявлению образной памяти у шимпанзе Сильвы. Мы показали ей, под какую сосну прячем приманку. На поляне сосен было много, и, чтобы усилить однообразие деревьев, мы ещё каждое пометили одноцветной табличкой. Затем мы отвлекли обезьяну, так что в течение нескольких часов она не видела этот пейзаж. Но вот
Сильва снова очутилась на той же поляне и без малейших колебаний и раздумий быстро подбежала к той сосне, где была спрятана банка с компотом. Этот эксперимент убеждает, что образная память у шимпанзе развита хорошо.
— Различают ли шимпанзе цвета?
— Шимпанзе способны правильно отличать интенсивность окраски предметов, безошибочно угадывать темные и светлые тона одного цвета. Они способны производить обобщения на основе некоторых признаков предмета. Мы провели такой опыт: предложили из пары предметов выбрать больший. Сперва это были треугольники. Освоившись, обезьяны хорошо решали эту задачу и выбирали необходимый объект из двух крестов, квадратов, кругов.
Обезьяны хорошо дифференцируют свойства предметов — цвет, форму, величину. Шимпанзе Тарасу экспериментатор из многих лесных и луговых цветов предлагал выбрать единственный — тот, который он показывал обезьяне. Тарас каждый раз безошибочно решал эту задачу.
— Ну и, конечно, обезьяны могут удивительно точно копировать действия человека?
— В условиях неволи обезьяны могут многому научиться у человека. За столом они пользуются вилкой, дожкой, чистят зубы. В Японии обезьяну научили есть палочками. Они могут ездить на велосипеде и даже на автомобиле. Это доказывает, что обезьяны имеют элементарное, конкретное, образное мышление и что они способны к элементарной абстракции и обобщению.
— Другими словами, обезьяны думают.
— Конечно. Но думают по-своему, на своем уровне развития. Их мышление качественно отличается от мышления человека. Путем анализа и экспериментов мы должны определить, на каком уровне развития находится их мышление.
— Шимпанзе — удивительные животные. И все же, что вы считаете наиболее существенным, отличающим нас, людей, от обезьян?
— При исследовании стадных форм поведения шимпанзе мы обнаружили разные уровни взаимодействия обезьян в зависимости от ситуации. Мы провели такой опыт. На плоту прибуксировали камень весом более двухсот килограммов. На острове вырыли ямку, поставили туда банку с компотом и накрыли этим камнем.
Сдвинуть камень с места могли лишь несколько обезьян или крупный самец, вожак стада Бой. Сперва эту задачу мы предложили решить четырем обезьянам, без вожака. Как они ни старались, но так и не смогли сдвинуть камень с места. Каждый действовал сам по себе. Бой, которому была под силу такая работа, сдвинул камень, но опять в одиночку.
— К каким выводам вы пришли?
— Этот и другие эксперименты дали нам основание рассматривать феномен коллективности как более позднее приобретение в усложняющемся поведений высших приматов. Вполне возможно, что такие формы деятельности могли быть присущи уже австралопитекам. Думаю, что полученные нами материалы окажутся полезными для выяснения меры способности высших животных к целенаправленным действиям. Каждая крупица знаний на этом пути будет способствовать созданию основы для формирования общей теории поведения человека и животных.
Леонид Александрович посмотрел на часы.
— Ну что, друзья мои, время уже позднее, — сказал он. — Давайте на этом поставим точку. У нас сегодня банный день. А в экспедиционных условиях это все-таки маленький праздник. Завтра много работы: будем снимать Тараса с компанией.
