В старом восточном городе можно пройти из центра на окраину по плоским крышам: так тесно друг к другу стоят дома. В старом восточном городе тесно и в садах, где сажали рядом персик и дыню, розу и арбуз. По-тюркски такой сад назывался бахча. С Востока пришло на Русь это слово и накрепко прижилось. Наши арбузы, дыни и тыквы ни одно дерево не теснит, но поле, на котором они растут, по-прежнему зовётся бахча, а сами они — бахчевыми.
Иран, Афганистан, наши Среднеазиатские республики — родина лучших на свете дынь. Здесь с давних времён дыню любили. Её брали и в поле, где она заменяла семье обед, и в дальнюю дорогу: у кого есть дыня, тот не узнает жажды и голода в пути. На дынном меду пекли пряники, дыней лечились.
Но без воды дыню не вырастишь. В старину арыков — каналов для полива — было мало, и владели ими богачи. Они могли убить крестьянина, самовольно взявшего воду.
Когда-то крестьянин-узбек вкладывал семя дыни в расщеп пенька верблюжьей колючки. Пусть её могучие корни, добыв воду глубоко под землёй, поят дыньку первые дни. Сейчас дыням Узбекистана не нужны «няньки»-колючки. Вода на колхозные бахчи подаётся вволю из каналов, которые построил свободный народ.
На бахчах Поволжья, Северного Кавказа, Молдавии первенство у дыни отбирает арбуз. В старину славились астраханские «арбузных дел мастера». Семена арбузов в волжский портовый город завезли восточные купцы. Зазеленели бахчи под Астраханью, а затем и вдоль всей нижней Волги.
Волжские арбузы возили не только в столицу к царскому столу, но и за рубеж, в Париж. Русские степные арбузы были слаще французских, выросших во влажном приморском климате. На солнце в плодах копится сахар, а засуха арбузам привычна: в Африке, в полупустыне Калахари, откуда арбуз родом, очень редки дожди.
В Калахари целые заросли диких арбузов: сладковатых, безвкусных или горьких. Современный культурный арбуз крупный и сладкий, но африканскую стойкость к засухе он сохранил. У нас есть бахчи с арбузами даже в песках пустыни Каракумы.