По принципу «Наоборот»
Одним из важнейших качеств потустороннего мира (как «читали наши предки) является его перевернутость по отношению к миру нашему. Это как бы мир наоборот, антимир. Особенно ярко эта перевернутость выступает в похоронном обряде, нацеленном на приготовление человека к загробной жизни, жизни в новых условиях. Небрежно сшитая для покойника одежда («на живую нитку», как говорили в народе - точнее было бы сказать «на мертвую»), едва-едва сколоченный гроб, сломанные вещи, которые кладут в могилу, должны будут обратиться в потустороннем мире в свою противоположность. У многих народов покойников сжигали, то есть как бы «разнимали на части», чтобы там, в ином мире, человек восстал целым — «по принципу наоборот» (причем считалось, что если какая-то часть тела при кремировании не сгорит, то человек будет лишен ее в потустороннем мире). Часто похороны сопровождались пением, плясками, смехом — не потому ли, что поминальное веселье выглядит сквозь основную границу между мирами как плач?
Печать перевернутости лежит и на представителях потустороннего мира — мифологических персонажах. Леший, приближаясь к человеку, становится, против ожидания, все меньше, удаляясь — больше; увидеть его можно наклонившись и посмотрев назад между ног. Для освобождения от лешего нужно ни в коем случае не разговаривать с ним ласково, а наоборот, как можно крепче его выругать. Еще одним средством спасения считается выворачивание на себе одежды. Принцип этого действия прост: демонстрация знания законов потустороннего мира, его перевернутости.
Поведение человека, вступающего в контакт с потусторонним миром, попадающего в нечистое пространство или время, также должно быть «перевернутым» — в целях безопасности. Эта Перевернутость хорошо заметна в двух главных обрядовых действиях, которые происходили на святки: в гадании и колядовании.
Отправляясь на гадание — а любое гадание является по сути обращением к нечистой силе, — девушка снимает крест и пояс, распускает волосы, то есть совершает действия, недопустимые в обычной жизни, лишает себя магической защиты от потустороннего мира. Сами гадания, начинающиеся с прямого призыва нечистой силы, то есть с перевернутого по отношению к повседневной логике действия, возможны только в нечистое врем я.
В обряде колядования вообще много странностей, которые становятся понятны только в свете представлений о потустороннем мире. Колядование происходило так: по деревне ходили группки детей и молодых людей, нарядившиеся в разные диковинные наряды (кто в животных, кто в стариков и старух, а кто просто в вывернутой наизнанку одежде), в масках, с мешками в руках. Останавливаясь у окошек домов, они пели коротенькие песенки-колядки, в которых хвалили хозяев и требовали подарков (как правило, обрядовую еду). Если же хозяин был скуп и подавал мало, то его ругали на чем свет стоит.
Для чего нужно было наряжаться? Почему хозяева не только не отгоняли попрошаек от своих домов, а наоборот, всячески старались их заманить и угостить на славу? Почему частоименно для колядовщиков готовили специальную еду?
Возможно, именно потому, что, по поверьям, на Святки, в момент начала нового года, в тот период, когда временно мир находится в состоянии первоначального хаоса, из которого должен возникнуть новый порядок, в наш мир приходят умершие предки. На святки было много обрядов, связанных с умилостивлением предков. За праздничным столом оставляли пустые места — для умерших родственников, первую ложку обрядовой каши хозяин швырял через плечо в угол (это одно из мест, где могут находиться умершие). И так далее.
Обряд колядования тесно связан с этими Верованиями. Колядовщики как бы разыгрывают приход предков и проверяют, как готов человек к их встрече. Вот почему их нужно хорошо кормить. Вот почему они наряжаются и закрывают масками лицо. Ряженый ведет себя как представитель потустороннего мира (ученые, кстати, установили, что практически все известные маски так или иначе соотносятся с иным миром); неслучайно до сих пор считается, что наряжаться в святки — это грех и те, кто рядился, должны смывать этот грех в праздник Крещения после водосвятия в проруби. Возникал своего рода парадокс: на святки нельзя было не рядиться, а после святок нельзя было не очищаться от греха «антиповедения».
Вообще человек не любил нечистого времени. Даже старался поменьше о нем говорить. Наш Язык зафиксировал подобное отношение: в частности, наименование определенных временных периодов происходит по названию чистого времени. Например, вместо слова «год можно сказать «лето» (три года, пять лет) — а не «зима», хотя зим в году столько же, сколько и «лет». Мы спрашиваем: «Сколько дней назад это произошло?» — имея в виду сутки, хотя теоретически можно было бы посчитать количество ночей.