«Один день Ивана Денисовича» — это литературный дебют А.И. Солженицына. Благодаря авторитетному заступничеству А. Твардовского, главного редактора журнала «Новый мир», а также наступившей «оттепели», рассказ был опубликован.
«Жизненный материал, положенный в основу повести А. Солженицына, необычен в советской литературе. Он несет отзвук тех болезненных явлений в нашем развитии, связанных с периодом развенчанного, отвергнутого партией культа личности. Но прошлое, каким бы оно ни было, никогда не становится безразличным для настоящего. Залог полного и бесповоротного разрыва со всем тем прошлым, чем оно было омрачено, — в правдивом и мужественном постижении до конца его последствий», — писал А. Твардовский.
Автор рассказа, который иногда называют повестью, описал один день из жизни зэка Ивана Денисовича Шухова. Жизнь показал не со стороны, а изнутри, подробно останавливаясь на мелочах быта людей за колючей проволокой. Время действия — январь 1951 года. Герой повести Иван Денисович до войны жил в маленькой деревушке Темгенево, работал в колхозе, кормил семью — жену и двоих детей. Во время Великой Отечественной войны честно воевал, был ранен, возвратился из медсанбата в часть, попал в плен, бежал из него, скитался по лесам, болотам, добрался до своих. Но его стали обвинять в измене, утверждать, что он выполнял задание немецкой разведки. «Какое же задание — ни Шухов сам не мог придумать, ни следователь. Так и оставили просто — задание». На восемь лет каторги в Усть-Ижиме и Особлаге осудили заключенного Щ-854 — таково имя Шухова в лагере. Первоначально рассказ и назывался «Щ-854. Один день одного зэка».
Что же происходит в этот описываемый день, который заключенный определяет как «почти счастливый». Что же в нем «счастливого»? Чувствуя недомогание, Шухов задержался при подъеме, но в карцер не попал; бригаду не выгнали на мороз натягивать проволоку, в обед удалось «закосить» кашу; бригадир отметил работу, и пять дней бригада будет «сыта»; припрятал кусок ножовки и при «шмоне» не попался; подработал вечером, получив за это немного харчей; купил хорошего табачку; чувствуя недомогание, не заболел. Таков, казалось бы, совсем не страшный день (нет выстрелов, никого не убили...). Но! Конвоиры всегда готовы убить; мороз такой, что немощные (голод тоже убивает) люди могут умереть, имен нет — только номера, словно и не люди это. И везде — колючая проволока. А еще есть карцер, в котором просидеть десять дней, значит, получить верную болезнь, а просидеть пятнадцать дней — смерть. Такова жизнь (жизнь ли это?) за колючей проволокой. Иван Денисович живет, научился жить здесь, где нет жизни. Не поддавшись процессу расчеловечивания (неизбежному, казалось бы) в лагере, Шухов остался человеком. Что помогло ему? Вроде бы живет Шухов одним днем, но нет, думает о следующем дне, прикидывает, как его прожить, не уверен, что выйдет на волю, а живет так, словно уверен. Не задает себе «проклятых вопросов». Лишь однажды спросил: «А за что я сел? За то, что в 41-м к войне не приготовились, за это? А я при чем?» Живет Шухов так, как живет природный, естественный человек, не предаваясь размышлениям, не анализируя, а признавая прежде всего непосредственную жизнь, существование как процесс (еда, сон, работа). Бригада заменила ему семью. Спасает Шухова труд. Он не привык плохо работать, не может, душа не велит. Шухов ощущает в работе (а работает он здесь так же добросовестно, как на воле) радость труженика, мастера. Обо всем он забывает во время работы — так увлечен делом: «И как вымело все мысли из головы. Ни о чем Шухов сейчас не вспоминал и не заботился, а только думал — как ему колена трубные составить и вывести, чтоб не дымило». Труд для него — жизнь. С крестьянской бережливостью припрятывает он свой мастерок — «большое дело для каменщика, если он по руке и легок». Солженицын рисует своего героя прежде всего человеком, который не может себе «допустить есть в шапке», помогает Цезарю, заключенному, бывшему кинорежиссеру, и никогда не будет долизывать тарелки, не будет «шестеркой». Рассудительный, обстоятельный, цепкий, предусмотрительный, он все подмечает, видит, понимает, что «качать права» в лагере бессмысленно, живет по старому мужицкому правилу: на Бога надейся, а сам не плошай!
Рядом с ним такие же осужденные, брошенные за колючую проволоку; власть делала все, чтобы подавить в них личность. Это и капитан второго ранга Буйновский, и Сенька Клевшин, совершивший побег из Бухенвальда, и латыш Кильдигс, и помощник бригадира Павно, и сам бригадир Тюрин. Им так же, как и Ивану Денисовичу, присуще умение жить, не роняя себя.
Иван Денисович Шухов верит в конечную справедливость, надеясь на ее торжество.
P.S. Не знает куда отправиться отдохнуть? Тогда на News Travel можете ознакомиться с отдыхом в Тунисе, его курортами и достопримечательностями.
