Но прежде был долгий путь в Трою — он пролегал через Америку и Россию. В 1850 году, в разгар «золотой лихорадки», Шлиман приехал в Калифорнию, где занялся банковским делом, а два года спустя, изрядно разбогатев, переехал в российскую столицу, основав там, как тогда говорили, «свое дело». Вскоре он открыл филиал своего торгового предприятия в Москве.

Десять лет он будет торговать селитрой и серой, свинцом и хлопком, хлебом и чаем, оливковым маслом и красителем индиго. Он станет, по тогдашнему выражению, нуворишем (сейчас бы его назвали «новым русским»). В торговле он чертовски удачлив. Его состояние растет как на дрожжах. «Я считаюсь в Москве самым ушлым, пронырливым и башковитым купцом, — хвастливо пишет он отцу в 1856 году, — жаль только, что порой я опрометчив в своих предприятиях. Я могу все свое состояние вложить в один товар, например в индиго; пока, слава богу, мне везло... Здесь мне удавались такие дивные операции, что в Москве мое имя стало притчей во языцех». Шлиман «обрусел» — принял православную веру, научился писать кириллицей, стал купцом первой гильдии и русским подданным.

Потом — новый поворот судьбы. «Мне больше не надо денег!» Он продаст свое дело и на пятом десятке лет займется наукой— археологией, лингвистикой, историей философии, египетской филологией. Будет изучать все новые иностранные языки — к концу жизни он знал их два десятка; в том числе древнегреческий, латынь и санскрит. Совершит кругосветное путешествие, среди прочего осмотрит руины Карфагена и древности Египта. «Забыв А биржи, и торговлю», будет слушать курс археологии в Париже, в Сорбонне. Напишет книгу «Итака, Пелопоннес, Троя», за которую получит ученую степень доктора наук.

И вот Малая Азия, холм Гиесарлык, поиск Трои.

Если ищите предметы интерьера, подарки, блюда http://alleyplates.ru/category/blyuda/ в Москве, то можете их заказать в интернет-магазине с доставкой.

Насмешки и презрение профессоров, зовущих его за глаза «искателем кладов». Собственное отчаяние. «Я уже больше не верю, что когда-либо найду здесь Трою», — записывал он в дневнике в ожидании разрешения на раскопки.

...На дне котлована показался город. Древний город, поглощенный землей. «Огромные безлюдные улицы, без следа запустения, наполнялись эхом его одиноких шагов; он бродил по обширным галереям, он вступал в атрий [внутренний двор дома. — А. В.], его башмаки звенели по плитам храма».

Мечта сбылась. Детская прихоть стала явью.