Возможно, сведения об Африке китайцы почерпнули отнюдь не из вторых рук. Судя по археологическим находкам, сделанным в Восточной Африке, они уже давно установили торговые отношения с этим регионом. По всему побережью — от Сомали до Занзибара — встречаются многочисленные фарфоровые черепки и монеты, относящиеся к династиям Сун (960-1279) и Мин (1368-1644). Еще в 1154 году арабский географ аль-Идриси сообщал о появлении китайских торговцев на африканских рынках.
Адмирала Чжэн Хэ не очень-то интересовала торговля. Важнее ему было возвеличить своими деяниями Поднебесную империю, простереть власть Китая над всеми народами, жившими на берегу Океана и на его островах. Он покорял страну за страной без особых усилий, без риска. За годы плаваний он всего трижды — на Цейлоне и Суматре — попадал в опасные переделки, но всякий раз его солдаты брали верх.
В истории мореплавания трудно найти другой пример подобного бескровного покорения мира. Император, напутствуя экспедицию, говорил лишь о добре и мире. «Ныне посылаю Чжэн Хэ с императорскими манифестами, распространяющими Мою волю, чтобы вы почтительно следовали Пути Неба, строго блюли мои указания, в соответствии с разумом были безропотны, не позволяли себе нарушений и противоборства, не смели обижать тех, кто в меньшинстве, не смели притеснять слабых, дабы приблизиться к идеалу общего наслаждения счастьем совершенного мира», — сказано в императорском указе, переданном Чжэн Хэ в 1409 году, перед началом третьего плавания. Недаром годы правления императора Чэнцзу получили название «Вечная радость». Каков был монарх, таков и его адмирал. Солдаты Чжэн Хэ не проходили земли огнем и мечом, не грабили города, не захватывали рабов, не строили крепости, не обращали «язычников» в свою веру.
Наоборот, в вопросах веры они проявляли чрезвычайную терпимость. Пример тому — памятник, сохранившийся в городе Галле на Шри-Ланке: каменная табличка, датированная 1409 годом. Надписи на ней описывают прибытие адмирала Чжэн Хэ. Они выполнены на трех языках и обращены к трем богам. Китайский текст превозносит могущество Будды, персидская надпись прославляет Аллаха, а тамильские словеса воздают хвалу индуистскому богу Вишну. Кроме того, каждый из богов был удостоен разнообразных даров: драгоценных металлов и шелковых тканей, жертвенных свечей и бронзовых ваз.
Послов китайского императора часто ждал самый теплый прием в странах, куда они прибывали. В одной из хроник сказано: «Все без исключения иноземцы соперничали, кто опередит других в преподношении чудесных вещей, хранящихся в горах или скрытых в море, и редкостных сокровищ, находящихся в водной шири, на суше и песках». Так, правитель Тямпы, государства в Южном Вьетнаме, выехал встречать Чжэн Хэ на слоне. За ним на лошадях ехали самые знатные придворные и шли парадом сотни солдат. Гремели барабаны, пели флейты. Казалось, вся держава готова была славить великого гостя.
Всякий раз по возвращении флотилии в Китай император выказывал искреннюю радость. Вновь и вновь он направлял Чжэн Хэ в западные моря. Всего же до 1433 года адмирал предпринял семь экспедиций. Его корабли причаливали к побережью Никобарских и Мальдивских островов, бывали в гаванях на берегу Персидского залива, в Адене, Могадишо (Сомали), Малинди (Кения), на Занзибаре, а также в Мекке. Морские операции достигли такого размаха, что адмиралу пришлось поделить свой флот. Его тихоокеанская эскадра, посетила острова Рюкю, лежавшие близ Японии, Филиппины, Борнео и Тимор. Кстати, остров Тимор расположен всего в 600 километрах к северу от Австралии. Таким образом, китайские мореплаватели едва не открыли пятый континент.
Давно была позабыта главная цель экспедиций. Мало кто вспоминал, что армада кораблей тронулась в путь только для того, чтобы поймать законного императора, свергнутого его дядей, Чэнцзу. На второй план отходили и дипломатические мотивы. Теперь мореплавателей интересовали прежде всего диковинные животные, растения, снадобья, благовония, драгоценные камни и слоновая кость.
«Приобретенные ими неописуемые сокровища и товары трудно сосчитать», — сказано в «Истории династии Мин». Вот лишь несколько строк из списка даров, привезенных с острова Ява. Они звучат словно строки волшебной сказки. И прибыл адмирал, и привез на своих кораблях «рог носорога, панцири черепах, орлиное дерево, укроп, голубую соль, сандаловое дерево, стручковый перец, древесную тыкву, борнеоскую камфару, бананы, бетелевые орехи, серу, краеильный сафлор, сапановое дерево, молуккскую сахарную пальму, парадные мечи, плетеные циновки, белосерых попугаев, обезьян».
Возвращение адмирала Чжэн Хэ неизменно вызывало фурор в столице. Все находки торжественно доставляли во дворец императора, а животных водворяли в его зверинец. Особенно запомнилось хронистам «заморское знамение счастья, знак совершенного порядка и гармонии, утвердившихся в мире и империи» — живой жираф. В Китае этого диковинного зверя увидели впервые.
