Всякий знает, что стихи — это совсем не то, что проза. Не знал этого только господин Журден, персонаж знаменитой комедии «Мещанин во дворянстве» французского драматурга 18-го века Мольера. Впервые услышав об этом, он искренне удивился: «Честное слово, я и не подозревал, что вот уже более сорока лет говорю прозой...» Но в конце концов даже он твёрдо усвоил: всё, что не проза, то стихи. А всё, что не стихи, то проза.
Стихи и проза — понятия не только разные, но и противоположные. Недаром их обычно противопоставляют друг другу. Например, А. С. Пушкин, желая как можно резче подчеркнуть несходство характеров двух героев романа «Евгений Онегин» — Онегина и Ленского, замечает:
Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лёд и пламень Не столь различны меж собой...
Стихи и проза упоминаются здесь как два полюса, как явления, противоположные друг другу.
Но чем всё-таки стихи отличаются от прозы?
Приходилось вам слышать такую фразу, относящуюся обычно к каким-нибудь слабеньким, беспомощным, неуклюжим виршам: «Ну какие же это стихи? Ни складу ни ладу»?
Правильными стихами можно назвать только такие, в которых есть и склад и лад. Стихи — это не простая речь, а речь, определённым образом организованная.
Что же обеспечивает эту особую организованность, особый «склад и лад» стихотворной речи?
В стихотворении «Прозаик и поэт» Пушкин говорит:
О чём, прозаик, ты хлопочешь?Давай мне мысль, какую хочешь:
Её с конца я завострю,
Летучей рифмой оперю...
Может показаться, что главным отличительным признаком стиха Пушкин считал рифму. Многие уверены, что это так и есть, что умение сочинять стихи целиком и полностью сводится к умению ловко подбирать рифмы. На самом же деле это, конечно, не так. Во-первых, бывают стихи, в которых вообще нет рифм (так называемый белый стих). А во-вторых, есть ещё и другой, гораздо более важный признак стихотворной речи: размер. Если вы прочтёте вслух какое-нибудь стихотворение Пушкина или Лермонтова, вы сразу заметите, что ударные и неударные слоги в строках чередуются в совершенно определённом порядке. Вот этот порядок чередования ударных и неударных слогов и называется размером.
Бывают, однако, и стихи, не укладывающиеся в определённый размер и тем не менее складные и ладные, то есть по-своему очень хорошо организованные ритмически. Способов ритмическои организации стиха существует очень много.
Но почему люди создали такой странный способ выражения мыслей и чувств, как стихи? Ведь в жизни стихами никто никогда не разговаривает.
А объясняется это довольно просто. Стихи служат для выражения не обыкновенных, не простых, не будничных, иначе говоря, не прозаических, а наиболее высоких, сильных и ярких человеческих чувств. Если это так и есть, если в стихах выразилось особое, необычное душевное волнение, стихотворная речь не только не кажется нам неестественной, странной. Наоборот! Мы чувствуем, что здесь только такая необыкновенная речь и уместна.
Пушкин не зря сравнивал стихотворную речь с лёгкой стрелой, заострённой и оперённой рифмой. Но стрелу ведь снабжают острым наконечником и лёгким оперением не просто так, не для красоты. Вся эта оснастка нужна стреле для того, чтобы она быстрее летела и лучше поражала цель.
Мольеровский господин Журден, твёрдо усвоивший, что проза — это всё, что не стихи, был прав. Но было бы совсем неверно сделать отсюда вывод, что прозаическая речь — это такая речь, в которой совсем нет «ни складу ни ладу».
Во-первых, проза бывает разная. Проза — это и обычная наша, повседневная, разговорная речь. Прозой пишутся всевозможные заявления, отношения, деловые бумаги, доклады, научные книги и статьи. А кроме того, прозой написаны такие замечательные произведения мировой литературы, как «Капитанская дочка» Пушкина, «Война и мир» Толстого. И уж в этой художественной прозе (так принято называть прозу, которой написаны произведения художественной литературы) во всяком случае есть и склад и лад. Просто этот «склад и лад» совершенно особого свойства, не такой, как в стихах. И хотя он не так заметен, не так бросается в глаза, но в своём роде он ничуть не менее сложен.
Прочтите вслух «Чуден Днепр при тихой погоде...» Гоголя или какое-нибудь из «Стихотворений в прозе» Тургенева; и вы сразу ощутите, что в этих розаических строчках есть и свой ритм, и своя мелодия, своя музыка, так же безотказно действующая на нашу душу, как прекрасные стихи.