Советские хоккеисты нелегко встраивались в жесткое ложе НХЛ, гораздо тяжелее, чем игроки из Швеции, Финляндии или Чехословакии. Не последнюю роль в этих трудностях сыграло предубеждение против русских, сложившееся за годы вражды между СССР и Западом. Причем неприязнь была взаимной — североамериканцев к русским, а русских к североамериканцам. Советские хоккеисты, выдернутые из подшипников той великой «Красной машины», — команды сборной, бывшей сильнейшей в мире, вдруг очутились в атмосфере явной враждебности. Причем порой так вели себя хоккеисты, значительно уступающие нашим по классу игры, — например, хоккеисты «Калгари» по отношению к Сергею Макарову, Они вообще считали русских «слабаками» й «рохлями», которые невесть зачем приперлись в НХЛ, — отнимать хлеб у честных канадских парней. Игрокам пятерки Ларионова! — почти уровня Гретцки и Лемье — вдруг предложили переучиваться!
Впрочем, русские тоже были далеко не лестного мнения о «профи». Вот что говорил о тех первых годах вхождения советских хоккеистов в НХЛ Сергей Стариков, игравший в «Нью-Джерси дэвилз»: «Когда мы начинали играть с энхаэловцами, нам казалось, что это дремучие, не обученные хоккею люди — они даже не знали, как открыться правильно! И Слава Фетисов, и я, и позже Леша Касатонов просто бесились от всего этого. Как только мы этих американцев и канадцев не называли между собой — и козлами, и идиотами... Мы были уверены, что играем в классический хоккей, а по мнению американских тренеров, мы все делали неправильно».
Старикову, Фетисову, Макарову, Крутову, Ларионову, Касатонову и другим нашим хоккеистам, чьи имена стали на Родине легендарными, пришлось осваивать не только заокеанский хоккей, но и заокеанскую жизнь. И нынешние русские энхаэловцы, чувствующие себя в Лиге довольно свободно, должны отдать должное мужеству первопроходцев.
С самого начала вхождения русских в структуру Лиги, помимо чисто, идеологических нестыковок, о которых давно уже не принято вспоминать, существовали и сомнения в их приверженности «североамериканскому патриотизму».
Нередко высказывалось мнение, будто русские игроки равнодушны к Кубку Стэнли. Что, дескать, если любой канадец в борьбе за Кубок Стэнли прыгнет выше головы и выложится на 200 %, то русский побережется и при первой возможности укатит домой или на чемпионат мира. А во-вторых, говорили, что русские действуют на площадке чересчур мягко и не способны дать отпор, если соперник прессингует.
Да, действительно, первые сезоны в НХЛ российские хоккеисты никак не могли отличиться в борьбе за Кубок Стэнли — ни в 1991 г., ни в 1992 г., когда Кубок взял блистательный «Питтсбург пингвина», ведомый великим Марио Лемье. В «Питтсбурге» русских не было, Не было их и в 1993 г. в «Монреале», который одержал победу в схватке за Кубок Стэнли...
