Узор на канве

Интонационное разнообразие стихов поистине бесконечно. Интонация очень сложно взаимодействует с размером, навязывает стихотворной строке свою ритмическую пульсацию. (Это можно сравнить с вышиванием по канве: канва задает определенную основу для узора, а нитки расцвечивают ровные ряды клеточек канвы.)

Попробуйте-ка, скандируя, прочитать такой фрагмент из сказки А.С. Пушкина о мертвой царевне и семи богатырях:

На него она взглянула,

Тяжелешенько вздохнула,

Восхищенья не снесла

И к обедне умерла.

Посмотрите, как много в этом отрывке длинных слов — а написан он хореем. Значит, в словах при скандировании появятся дополнительные ударения :«восхищенья». Но такое чтение искажает текст, вступает в противоречие со смыслом слов. Вместо тихого глубокого вздоха второй строки у нас получится какая-то пионерская речевка или трудовая песня-выкрик наподобие «Дубинушки». При реальном чтении часть диктуемых размером ударений в строке пропускается. Вот где мы ставим ударения, когда читаем это стихотворение просто, не для выяснения его размер:

На него она взглянула, Тяжелешенько вздохнула, Восхищенья не снесла И к обедне умерла.

Из четырех схемных ударений (то есть тех, которые мы отмечаем, если рисуем схему размера) при чтении остаются только два. Скандируем так: /—/ — / —, а в реальности читаем так: — — / — — — / —Первое и третье ударение исчезают, на месте ударного слога появляется безударный. Такое явление называется в стиховедении пиррихий; Схематически пиррихий зарисовывается очень просто: — —.