Не все хозяева огородов могли сами натаскать воду на свой огород. Взрослые в страдную летнюю пору целыми днями были на полях, на колхозный огородах, а посему изнурительная, изматывающая работа — доставлять воду на огород снизу, из-под горы — в прямом смысле слова ложилась на наши плечи, на плечи еще не подросших как следует мальчишек и девчонок.
Я помню, как, возвращаясь в Москву, в школу, и приходя осенью в свой класс, в то время я с обидой отмечал, что все ребята вроде б подросли, а я вроде бы опять отстал от них в росте. В роду, как говорил мать, у нас не было никого низкорослых, а потому мое отставание в рост от одноклассников стало тревожит и родителей. Уж не знаю точно, чем причина, почему постепенно стал я чуть ли не самым маленькие в классе, но только это обидно отставание не прекращалось все те четыре года, когда летом я жил в деревне и без конца носил и носи воду на огород. Потом я сразу догнал и даже перегнал кой-кого из свои: одноклассников, но это было потом а раньше все в один голос утверждали, что не расту я только от тяжело работы.
И действительно, если вспомнить сейчас, сколько воды приходилось; перетаскать мне за лето на огород, чтобы отходить по жаре хотя бы только одни огурцы... Таскал я воду и на коромыслах, но на коромысле можно было принести за один раз только два ведра, и походы к реке за водой затягивались у меня тогда ровно на полдня — таскать воду начинали мы с полудня, чтобы вода успела нагреться до полива, и прекращали только к вечеру, когда под горой показывалось стадо, возвращавшееся в деревню. Полдня тратить на воду мне, разумеется, не хотелось, и я придумал таскать с реки сразу три ведра: два на коромысле, а одно в руке. Конечно, так было тяжелей, но зато свою работу заканчивал я теперь намного раньше, чем прежде.
Таскал я воду на огород и обычными десятилитровыми ведрами, таскал воду и в таких ведрах, в которые входило сразу по 15 литров, таскал на коромысле, таскал в руках... И когда заканчивался такой очередной водоливный день, еще долго, закрыв на ночь глаза, видел я перед собой только дорожку, круто ползущую вверх в гору, и свои собственные босые ноги, короткими шажками, тяжело переступающие по этой крутой дорожке.
Потом, когда пришлось побывать мне и на юге и на севере, увидел я и страшные засухи, не оставлявшие на земле ничего живого, увидел поселки и даже целые города, где не было своей воды и куда воду каждый день привозили на машинах; видел и длинные очереди за водой, и колодцы, из которых вдруг ушла вода. Но все равно ни эти колодцы, оставившие вдруг людей без воды, ни длинные очереди за бидоном живительной влаги, ни засухи, сжигавшие листья на всех деревьях, а именно те самые пятнадцатилитровые ведра в тоненьких детских ручонках, дрожащих от недетского напряжения, и были для меня вечным напоминанием о том, что такое вода для всего живого на земле...
Каждому, даже самому небольшому, простенькому огородику все время требовалась вода — и много воды. Требовалось много воды весной, если почва быстро высыхала, а в почву уже были заделаны только-только прорастающие семена — без достаточной влаги семена могли остановиться в развитии и погибнуть. Особенно нуждались в воде растения в первый период своего развития, когда корневая система еще не окрепла, когда корни еще не отросли и не углубились в почву настолько, чтобы растение смогло получать из почвы достаточное ему количество воды. Обильно надо поливать в начале развития горох, бобы, редис, редьку, репу и брюкву— потом корни этих растений углубятся в почву до полутора, а то и до трех метров, разыщут воду и доставят ее растениям, а пока отказать в воде этим растениям нельзя.
Очень много воды требуется капусте— взрослое растение потребляет за сутки более 10 литров воды. Было подсчитано, что для того, чтобы развился кочан капусты в 2 килограмма, растение должно получить около 200 литров воды. А ведь 200 литров — это 20 обычных десятилитровых ведер воды.
