
Удивительное дерево секвойя. Она поднимается на 150 м — это выше шпиля Петропавловской крепости в городе Ленинграде! Слой коры секвойи — 70 см, это толще стены иного дома. А на пне иной секвойи может разместиться даже небольшой оркестр. Удивителен и осушитель болот эвкалипт. Его корни работают, как насосы, его листья, расположенные к солнцу ребром, не отбрасывают тени. Удивительна и виктория-регия, самая огромная из кувшинок: ее цветки, распускающиеся лишь на два вечера и две ночи, четырежды меняют свои цвет от белого до тёмно-красного. Трёхлетняя девочка, словно андерсеновская Дюймовочка, может сидеть на двухметровом листе виктории-регии, как на плоту.


Тёмной осенней ночью 1943 г. от берегов Дании тайно отчалило небольшое судёнышко. Благополучно одолев пролив Эресунн, оно пришвартовалось в Швеции. На берег сошли два человека, бежавшие от гитлеровцев.
Сколько раз, прищемив палец или потирая ушибленную коленку, вы ворчали про себя: «И кто это выдумал боль? Хорошо бы её вовсе не было!»






На дне моря лежат затонувшие корабли. Давно истлели их паруса, обросли ракушками и водорослями остатки бортов, проржавели железные части. Бронзовые пушки почернели от солёной морской воды. И только золотые монеты в трюмах кораблей почти не изменились за долгие годы.
Жителям Вены хорошо знаком этот пожилой коренастый человек с обветренным лицом и взлохмаченными волосами. Ежедневно в любую погоду он выходит из дому. Чувствовать простор, видеть небо ему так же необходимо, как писать музыку. Быстрыми шагами идёт он вдоль крепостного вала. Смотрит на низко бегущие тучи, видит, как гнутся под ветром деревья, беспокойно летают птицы. Но птичьего крика и шума ветра он не слышит. Бетховен глух.




